Кровавый орел - Страница 88

– Родственница гамбургского сенатора Юргена фон Берга? Или его дочь? – спросил Фабель.

– Не в курсе, шеф. Одно время он называл себя Норберт фон Берг Айтель. Некоторые продвинутые либералы включают фамилию жены в свою, подчеркивая полное равенство полов. В случае Айтеля взаимный обмен фамилиями выглядел комично. Во-первых, он никакой не либерал. Во-вторых, уж очень выпирает, что ему хочется покрасоваться аристократической приставкой. Словом, он от этого быстро отказался. До брака у него была репутация распутника. Не знаю, стал ли он паинькой, однако делает все, чтобы поддерживать имидж добропорядочного супруга.

Фабель потер подбородок.

– Хорошая семейка! – Он посмотрел на часы и прибавил: – Ладно, самое время навестить этот гадючник.

Пятница, 20 июня, 14.30. Нойштадт, Гамбург

Компания «Айтель паблишинг груп» занимала пятиэтажную коробку из стекла и бетона в самом сердце нойштадтского делового центра. Фабель, знаток и любитель архитектуры, терпеть не мог подобных нудных, чисто функциональных зданий. На встречу он прихватил Вернера Мейера и Марию Клее – «чтобы превосходить Айтелей хотя бы числом». Серьезных козырей на руках у него не было. Просто подпирала необходимость прощупать почву.

Протомившись в приемной на пятом этаже минут десять, они наконец оказались в кабинете главы компании. Норберт Айтель улыбался им вежливо, хотя давал понять, что у него есть более важные дела и гости из полиции только мешают. Его отец, высокий крепкий старик, внешне не имел ничего общего с худым юнцом в эсэсовской форме на черно-белой фотографии. За овальным столом для переговоров рядом с Айтелем-старшим сидел мужчина лет сорока, который представился как глава юридической службы компании Вилфрид Ваалькес.

Фабель и Мария незаметно обменялись улыбками. Глава юридической службы! Было ясно, что на встречу приглашен адвокат – на всякий случай.

Отказавшись от чая или кофе, они перешли сразу к делу.

– Мы хотели бы узнать, – сказал Фабель, обращаясь к Норберту Айтелю, – в каких личных и профессиональных отношения вы находились с Ангеликой Блюм.

– Личные отношения исчерпывались тем, что у нас много общих знакомых и мы часто бывали на одних и тех же торжественных приемах или многолюдных вечеринках. То есть контактировали почти постоянно, однако на чисто светском, поверхностном уровне… А профессионального сотрудничества не получалось. Говоря откровенно, фрау Блюм смотрела на мои издания свысока. Мнила себя «серьезной» журналисткой и брезговала публиковаться в действительно общенародных газетах и журналах. Но вообще-то я, со стороны, ценил талант фрау Блюм.

– А вы, герр Айтель, хорошо знали Ангелику Блюм? – обратилась Мария к Айтелю-старшему.

– Мы с ней вообще не были знакомы. Однажды в гостинице «Альтона Кроне» она из толпы журналистов задала мне пару вопросов… Я еще потом спросил у своего секретаря, кто эта горластая дамочка. Вот и все мои «отношения» с Ангеликой Блюм.

– У нас есть основания полагать, что у вас обоих был зуб на нее, – сказала Мария.

– С какой стати? – отозвался Норберт Айтель, делая круглые глаза. Его отец просто сидел со скучающим видом.

– Фрау Блюм вела журналистское расследование и собирала материалы о том, что вы помогаете иностранцам в спекулятивных операциях с гамбургской недвижимостью.

Мария говорила быстро и авторитетным тоном. Фабель наблюдал за Норбертом Айтелем, однако на того блеф Марии не произвел большого впечатления. Он рассеянно улыбался, словно решая, ответить резкостью или шуткой. Но тут в бой ринулся его отец.

– Герр гаупткомиссар Фабель, мы не знали, над чем работает фрау Блюм. В любом случае нам бояться нечего. Да, мы занимаемся в том числе и недвижимостью. Да, мы торгуем с другими государствами, привлекаем иностранных инвесторов и поддерживаем связи с бизнесменами из других стран. В свое время я начинал с импортно-экспортных операций. Поэтому понятия не имею, в чем именно хотела обвинить нас фрау Блюм.

Фабель решил изменить тактику и зайти с другой стороны.

– Герр Айтель, насколько я знаю, во время войны вы служили на Восточном фронте. И командовали украинскими частями.

Вольфганг Айтель сузил глаза и процедил:

– По какому праву вы переводите разговор на прошлое? Какое это имеет отношение к сути нашего теперешнего разговора?

– Потому что Украина, как ни странно, постоянно всплывает во время нашего следствия.

Фабель замолчал в ожидании какого-нибудь комментария.

Опережая отца – чтобы тот не брякнул какую-нибудь грубость, Норберт Айтель примирительным тоном сказал:

– У нас деловые контакты и с Америкой, и с разными странами Европы. В том числе с Украиной. Мы ведем легальный бизнес, и я не вижу никаких причин, зачем Ангелике Блюм потребовалось что-то расследовать. У нас нет никаких тайн.

– Насчет этого у фрау Блюм было свое мнение, – сказал Фабель.

Тут вмешался адвокат Ваалькес.

– Герр гаупткомиссар, – строго произнес он, – разговор получается очень странный. Мы согласились встретиться с вами единственно потому, что мои клиенты потрясены трагической гибелью фрау Блюм и готовы всячески способствовать расследованию дела – убийцу-монстра необходимо поймать как можно быстрее. Но вы задаете вопросы не по теме. И ваши намеки на незаконную деятельность моих клиентов недопустимы.

– Мы ни в чем ваших клиентов не обвиняем, – сказала Мария. – Мы просто ищем связь между «Айтель паблишинг груп» и фрау Блюм.

– Я думаю, этот вопрос мы уже прояснили, – сказал Норберт Айтель. – У нас не было никаких деловых контактов с фрау Блюм, а личные отношения исчерпывались шапочным знакомством.